У нас на Байконуре – тишина.
Лишь фонари в тумане желтом света.
И как фонарь огромная луна
Накидкой ночи бархатной одета.
И пустыни бедный колорит
Озарит весна неброской краской,
И тюльпан с тюльпаном говорит,
Прислонясь друг к другу с нежной лаской.
Владимир Моисеевич Казаневич не считает себя поэтом. По его же собственным словам, он просто «рифмует строки». Эти родились не случайно. Восемнадцать лет его службы в Советской армии неразрывно связаны с местом космической славы нашей страны – Байконуром. Сюда он попал после окончания Можайской академии в 1968 году в качестве инженера-испытателя баллистических ракет. Воспоминаниями о том времени Владимир Казаневич поделился с нашим корреспондентом.
Тамбовская «связь», «Можайка», Байконур
Он родился в предвоенную пору на Брянщине, в небольшом городке Клинцы. Отец, прошедший Первую мировую, был призван на фронт в 1941-м. Мать с детьми последним эшелоном успела выехать к сестре в Красноярск. Володе тогда было неполных три года. Когда немцы оставили захваченные территории, семья Казаневич вернулась домой.
Начиналась нелегкая послевоенная пора. Володя учился хорошо. По окончании школы решил, что будет поступать в военное училище.
«В армию все равно надо было идти. Я пошел в военкомат, написал заявление, прошел предвоенную подготовку. Мне предлагали разные рода войск, но мне, кроме прохождения воинской службы, нужно было еще и профессию получить. Выбрал Тамбовское училище связи. Поступил в него с первой попытки. Через три года получил диплом радиотехника», – рассказывает Владимир Казаневич.
После учебы лейтенант Казаневич отправился на службу в Кармелаву, небольшой городок в 15 километрах от Каунаса. Там базировались два полка с самолетами МИГ17. Наш герой отвечал за навигационную систему посадки самолетов. Спустя два года службы пришлось проходить переподготовку: в воздушной армии страны приоритеты сместились в сторону ракетных войск. Прослужив в них еще два года, Владимир Казаневич поступил в академию Можайского. Ее выпускником в 1968 году он прибыл на Байконур.
…На столе памятный фотоальбом. Еще черно-белые фотографии. Вот огромную ракету доставляют к месту старта. Это открытие памятника советскому конструктору ракетно-космических комплексов академику Михаилу Янгелю. А это – первомайские демонстрации на Байконуре, в которых участвуют и военные, и гражданские.
«Байконур по своей площади – это приблизительно Тамбовская область со своей инфраструктурой, железными и шоссейными дорогами, городками, шахтами, – рассказывает Владимир Моисеевич. – Я получил направление туда в качестве инженера-испытателя баллистических ракет в боевую часть. Но спустя некоторое время из-за сокращения меня перевели в космическое управление, ту самую вторую площадку, где проходил Гагаринский старт».
Телеметрист Казаневич работал в лаборатории, которая занималась такими космическими аппаратами, как «Союз», «Салют». В 1970 году он перешел на другую тематику – РГЧ.
«РГЧ – разделяющиеся головные части. Ракета имеет головную часть, на которой находится десять маленьких блоков диаметром один метр. В каждом содержится заряд мощностью до пяти «Хиросим». Понятно, что у нас зарядов не было, поскольку это испытательная часть», – рассказывает Владимир Казаневич.
Люди и ракеты
Воспоминания о службе в космической пустыни у советского офицера остались самые теплые. Байконур – площадка, на которой жили, служили, работали люди всех национальностей, жители всех советских республик.
«Прекрасные были отношения. С украинцами, казахами, прибалтами, да со всеми. Была одна большая семья. Наверное, это все от того, что тогда людей ценили и уважали за их знания, профессионализм, человеческие качества».
Владимиру Моисеевичу довелось повидать легендарных людей. За год до его демобилизации на Байконур приезжал Мелитон Кантария. Константин Феоктистов, Алексей Елисеев, Алексей Леонов –
люди планетарного масштаба, по словам Владимира Казаневича, были простыми в общении, абсолютно не искушенными космической славой.
И все-таки Байконкур у многих ассоциируется только с запуском ракет. Действительно, как утверждает наш герой, зрелище это невероятное.
«Заправленная боевая ракета с головками стоит глубоко в шахте, на глубине около сорока метров. Для того чтобы не разрушился этот «стакан», двигатели не запускаются
в самой шахте. Действует механизм под названием пороховой аккумулятор давления. Он выбрасывает ракету метров на тридцать вверх, мы слышим только «пух». Многотонная махина слегка подпрыгивает и на несколько секунд повисает в воздухе. Включается двигатель, загорается плазменный букет, и начинается движение», – даже сейчас, спустя десятилетия после окончания службы, Владимир Моисеевич с придыханием вспоминает старты на Байконуре.
После демобилизации подполковник Казаневич еще некоторое время проработал в казахской пустыне. Опыт и знания специалиста такого уровня были востребованы на гражданке. Владимир Моисеевич трудился на монтаже емкостей для жидких продуктов – азота, кислорода, водорода. Они были нужны для заправки советского шаттла, который советские конструкторы и инженеры готовили как ответ американскому проекту.
С 1986 года Владимир Моисеевич живет в Тамбове. Вместе с супругой Валентиной вырастили двоих детей. Сын Михаил так же, как отец, окончил училище связи. О выбранной некогда профессии подполковник в отставке Казаневич никогда не жалел:
«Единственное, если бы сейчас была возможность вновь вернуться во времена юности, я, скорее всего, выбрал бы боевую специальность».
