В Первую чеченскую кампанию Владимиру Пономареву было 42 года. На тот момент за плечами офицера МВД был опыт участия в боевых действиях на постсоветском пространстве: в среднеазиатском регионе и Закавказье. Нагорный Карабах, Фергана… Но Чечня – это другое. Совсем другое. Больше всего, по словам ветерана, ему было жалко необстрелянных мальчишек. Но долг есть долг, и приказы не обсуждаются.
Вооруженному конфликту в Чечне давали разные статусы, в том числе и контртеррористической операции, но как ее ни назови, война остается войной. Владимир Пономарев – участник штурма Грозного в августе 1996 года. То, что пришлось испытать нашим ребятам в течение почти месяца, выжившим забыть невозможно. Бои за Грозный, или операция, которую боевики именовали как «Джихад», стала заключительным сражением Первой чеченской войны, в ходе которого подразделения внутренних войск МВД РФ, ведя тяжелые бои, потеряли контроль над большей частью города. После этого между руководителями России и непризнанной Чеченской Республики Ичкерия были заключены Хасавюртовские соглашения.
«Наша линия обороны проходила в центре города, от блока зданий силовых ведомств. 6 августа начался штурм. Все было по-настоящему. Боевики имели серьезное вооружение, сбивали наши вертолеты, жгли танки и БМП. Мы оказались блокированы, без продовольствия, воды», – вспоминает Владимир Пономарев.
В результате боев в Грозном в августе 1996-го погибло порядка пятисот, ранено полторы тысячи, пропало без вести около двухсот военнослужащих и сотрудников милиции. Тем не менее защитники государственного суверенитета и своего народа не дрогнули. Более того, все шло к разгрому боевиков. Но, как это часто бывает в нашей истории, в ход событий вмешались отдельные личности. На сцену вышел генерал-миротворец, заключивший с представителями Чечни соглашение об урегулировании конфликта мирным путем. Представители МВД, которые выполняли свой долг, защищая Грозный, должны были оставаться в Чечне еще некоторое время до урегулирования некоторых вопросов в рамках соглашения. Владимир Пономарев – один из последних, кто покидал территорию Чечни по завершении первой кампании.
Предполагали ли наши солдаты и офицеры, что это далеко не финал кровопролитных событий на Кавказе? Скорее да, поскольку договариваться с боевиками – дело ненадежное. Но это поймет уже другой руководитель страны, а ее сыны вновь с честью исполнят свой долг.
